Главная  / Это было давно — это было недавно  / Записки механика БПЧ ЗАС

Записки механика БПЧ ЗАС КРУ «Жданов» (1973 г.)

Наступал Новый 1973 год. Приметы Нового года были видны и на корабле. Так на баке и юте установили небольшие сосенки — елки на юге дефицит. Кубрики, пусть и на короткое время, также украсили по-новогоднему. В складчину накупили всевозможной еды и сладостей.

На корабле прошел конкурс на лучший новогодний кубрик. Первое место заняли моряки БЧ-5, сейчас точно не помню — то ли дивизиона живучести, то ли дивизиона движения.

Фотографии из альбома В.Бушуева, БЧ-5

Наконец бой курантов, крики «ура», новогодние пожелания друг другу! Однако на этом празднование Нового года для меня, Евгения Аристова и Шамиля Вясилева закончилось. Через десять минут мы заступили на вахту в своем посту до восьми утра — служба продолжалась. С момента возвращения и по сей день крейсер «Жданов» являлся флагманом флота. Стоял на бочках № 1 напротив Павловского мыса. Вследствие чего работали все необходимые каналы связи со штабом флота и его частями. В нашем посту вдобавок постоянно работала и опытная аппаратура.

Лишь через неделю в Севастополь пришла настоящая зима: выпало много снега, установилась ясная морозная, градусов 10-15, погода.

В Севастополь пришла зима. Первый снимок относится к концу 60-ых годов. На первых бочках крейсер «Кутузов».

Снег на палубе увидел впервые, было очень скользко. По городу свирепствовал грипп — объявлен карантин, запрещены все увольнения. Болели многие, так в нашем посту то один, то другой. Мне также пришлось трое суток пролежать в лазарете.

В середине января с 15 числа начали сдавать боезапас. Работа физически трудная и ответственная, ведь тысячи снарядов необходимо вручную уложить в ящики, затем погрузить на баржи.

Фотография из альбома Г. Тутунькина БЧ-4, сигнальная команда.

17 января корабль встал в Севморзавод на Северной стороне, в сухой док. Основной причиной постановки явились трещины в корпусе корабля, появившиеся вследствие шторма в Атлантическом океане.

Крейсер «Дзержинский» перед постановкой в сухой док Северной стороны.

Впрочем, ремонтные работы шли полным ходом и по боевым частям и службам. В частности, в нашей БЧ-4 сдавалась в ремонт аппаратура, которую невозможно было исправить в корабельных условиях, пополнялся ЗИП, шли профилактические работы на технике и оборудовании.

25 января 1973 года. Сегодня исполнилось 20 лет со дня поднятия на крейсере «Жданов» военно-морского флага СССР. Хоть и в заводе, но утром праздничное построение, поднятие флагов расцвечивания. В честь 20-летия крейсера был сделан памятный знак, который получил на память каждый член экипажа. Правда, получился знак, по общему мнению, не совсем удачным.

На снимке Петра Мазура — некоторые моряки дивизиона живучести.
Верхний ряд — В Мошев, (?), Мазур, Джабраилов.
Средний ряд — Пирогов, мичман Николай Кулик, Радионов. Нижний ряд — Колесников, Безулькин.

В этот день прошли всевозможные мероприятия. Так состоялось выступление ансамбля Черноморского флота. Проходило оно, как мне помнится, в кубрике № 18.

Тот день запомнился и тем, что прямо с кинофильма пришлось отправится к командиру БЧ-4, который приказал мне заступить дежурным по боевой части связи. Мой предшественник отдежурил лишь пару часов и был снят старпомом. Для меня же это дежурство — «боевое крещение». Все впервые: построение на вечернюю проверку, прием увольняемых, ночной обход кубриков.

3 февраля. Утром вышли из завода, все работы завершены — крейсер готов к новым походам!

Вечером того же дня с большой группой сослуживцев по кораблю отправился на дежурство в комендатуру города Севастополя. Попал в патруль. Погода штормовая, сильный ветер, поэтому удовольствия от шатания по городу, честно говоря, не получил никакого. На следующий день при возвращении на корабль на баркасе заклинило руль. Баркас полон, да еще многие с оружием. Одна волна развернула нас, а другая захлестнула. Хорошо, что дело происходило в районе Графской пристани и оказавшийся рядом другой баркас помог нам благополучно добраться до своего крейсера. Мокрые и замершие, но довольные, что отделались легким испугом, разошлись по своим кубрикам.

5 февраля начали обратный прием боезапаса. Увы, в этот день узнали и неприятную новость — у одного из наших ребят по посту туберкулез. Весь личный состав поста в течение нескольких дней прошел медосмотр в госпитале. В кубрике произведена дезинфекция. Все другие оказались здоровы, но этот случай имеет продолжение.

Механики БПЧ ЗАС Евгений Аристов и Анатолий Бахмат. Именно Евгений покинул нашу команду в тот день.
Фотография из альбома телеграфиста БЧ-4 Геннадия Бутенко.

9 февраля перешли на бочки у самых боновых ворот. Встали на размагничивание.

«Размагничивание корабля — это уменьшение напряженности магнитного поля корабля для снижения вероятности его подрыва на магнитных и индукционных минах».

12 февраля закончили размагничивание. Экипаж корабля уже почти весь в сборе. Из вновь появившихся разговоров, становится очевидно, что вскоре предстоит новая БС.

14 февраля первый почти за 2,5 месяца — выход в море. Планировалось возвращение вечером того же дня, но уж очень изменчивая погода этой зимы, вновь внесла коррективы. После выхода в Черное море во второй половине дня опустился туман. Да такой, что приходится снова употреблять слово «впервые». Действительно я такого тумана еще не видел: в двух шагах ни зги, на верхнюю палубу старались без нужды не выходить. Крейсер слегка дрейфовал, в повышенной боевой готовности находилась служба РТС. Только 16 числа, вечером вернулись в Севастополь.

Накануне 23 февраля на флоте находился министр обороны Маршал СССР А.А. Гречко На БПК «Николаев» он выходил в море, где наблюдал за стрельбами кораблей. Когда БПК по возвращении проходил мимо нас, его правая пусковая установка ракет «Метель» была черного цвета. В праздничный день КРУ «Жданов» в 20:00 непосредственно с бочек правым бортом универсального калибра произвел салют.

Снимок из альбома связиста 5 эскадры Владимира Ульянова.

Сразу после праздника началась подготовка к выходу на боевую службу. Перед каждой БЧ стояли свои задачи, от выполнения которых зависела боеготовность крейсера.

Много внимания уделялось пришедшему на крейсер молодому пополнению. Так в нашем посту из 15 человек таких было шестеро, а не трое, как ошибочно упоминал ранее. В предстоящем походе они все должны были нести специальную вахту. Вместе с ними мне, как молодому командиру отделения, вновь пришлось повторить весь курс обучения специальности. Из троих моих подчиненных двое успешно сдали все зачеты и были допущены к несению вахты. С еще одним матросом дела продвигались уж совсем тяжело и, в конце концов, его списали в другую боевую часть. И такое бывало.

Последняя неделя перед уходом пролетела незаметно: всевозможных дел уйма! Несколько раз под командованием нашего инженера Альбина Петровича Бучака ездили за своими «ящиками», которые отдавали в ремонт. Прием и разгрузка множество барж с различными грузами.

С первого марта пошла замена наших кораблей в Средиземном море. Почти всю неделю из Севастополя по одному, а то и по два, стали уходить корабли на боевую службу. Экипажи рядом стоящих кораблей строились по «Большому сбору», провожали своих товарищей. Мерзли и бурчали, долго стоя на ветру, но вскоре и на себе испытали, как приятно и здорово, что тебя провожают!

На снимках — выход в море БПК «Красный Крым» и возвращение эсминца «Сознательный». Вступал в строй и новый БПК «Скорый».
Фотографии Никоненко, Арапова, Скарнавичюса.

5 марта понедельник — сегодня наступила наша очередь! После недолгих проводов, снялись с якоря. С пришвартованных у «Минной» кораблей ребята нам махали «бесками», на Приморском бульваре многолюдно: жены, дети, знакомые девушки! Погода хорошая, солнечно. Все свободные от вахты построены по левому борту КРУ «Жданова». В строю смех, шутки, машем в ответ. В общем, как говорится «ушли с легким сердцем». Фотография того дня сохранилась, но качества неважного.

Фотографии Ивана Бирюкова БЧ-5 и В. Арапова.

Далее потекла будничная морская ходовая жизнь. Весь день в Черном море небольшая качка, но солнечно. На следующий день с полвосьмого утра стали проходить пролив Босфор, после обеда пролив Дарданеллы. Ввиду хорошей погоды вновь имели возможность насладиться красотами этих мест!

Владимир Бушуев во время прохода Босфора.

7 марта. Наше появление в Эгейском море, естественно, не осталось незамеченным. Появился самолет «Орион» — разведчик США, отчетливо были видны вспышки фотоаппаратов. Через некоторое время пришли в точку 5, но пробыли там всего несколько часов. Жизнь потекла однообразная — от вахты до вахты. В море изменился наш пищевой рацион, так, например, по утрам у нас появилось кофе, колбаса, но вскоре и это стало привычным.

10 марта. В этот день московское время перенесли на два часа назад, но в посту все осталось по-прежнему. Каналы связи с Москвой и Севастополем работают устойчиво. К вечеру подошел танкер «Койда». За годы службы видел много кораблей нашего вспомогательного флота. Не раз нас заправляли такие танкера как «Золотой рог», «Десна», «Иман», «Сура», «Борис Чиликин», «Маныч». Экипажи этих и других кораблей часто в тяжелых штормовых условиях честно выполняли свою работу. Без них боевые корабли многомесячную службу нести не могли. Находимся недалеко от берегов Алжира. В свободное время удалось чуток посмотреть телевизор. Смотрели телевидение этой страны: в основном новости, футбол, мультики. Прежде всего, было интересно потому, что смотрели иностранное телевидение, да еще впервые. Погода резко ухудшилась, появились килевая качка, ветер, дождь.

Хорошая фотография из альбома трансляторщика Александра Филатова.

12 марта. Перешли на двухсменную вахту. Ее распорядок примерно таков. С 8 утра заступаю на вахту, меняюсь где-то в 12.40. Прихожу, обедаю и до 15 часов отдыхаю. Затем построение, проверка наличия личного состава и до ужина различные занятия в посту. С 18.00 до 24.00 на вахте. Сменяюсь и иду спать. Вновь с 4.00 до 8.00 на вахте. Затем завтрак, построение и до 11.30 могу отдыхать и так изо дня в день.

13 марта. После обеда прошли пролив Гибралтар. Погода превосходная, солнечно, температура 25-27 градусов тепла. После недельного отсутствия земли, с удовольствием рассматривали скалы Гибралтара.

14 марта. Время перенесли еще на час назад — непривычно, но понемногу привыкли. В этот день пришел очередной танкер, на этот раз, если не ошибаюсь, «Ленинград». Помимо горючего он нам доставил овощей и фруктов. Конечно, учитывая количество нашего экипажа, этих помидоров и апельсинов хватило ненадолго, однако, все равно приятно! С танкером мы проработаем в связке почти месяц.

Здравствуй Атлантический океан!

Как-то ты нас встретишь в этот раз? Дело в том, что нам предстояло крейсировать, начиная от Азорских островов до берегов Исландии. Учитывая данное время года, весна, особо ждать хорошей погоды не приходилось, но и повторения того шторма уж очень не хотелось! Я до сих пор не упоминаю о цели нашего похода. Насколько помню, подробно нам об этом не говорили, больше был в курсе офицерский состав. Крейсер «Жданов» шел в определенные точки Атлантического океана, из которых он должен был иметь устойчивую связь с пунктами управления ВМФ, Генерального Штаба.

15-16 марта. Начало болтать, примерно 4-5 баллов, ветер с дождем, небо сплошная черная туча. На верхнюю палубу просто так не выходим. Дни чертовски однообразны!

18 марта в маленькое окно (погода чуть улучшилась) вновь подошел танкер «Ленинград» заправил горючим и водой, вследствие чего появилась возможность устроить банный день. С танкера нас фотографировали, так у меня появились две фотографии КРУ «Жданов» в Атлантике.

Погода резко ухудшилась уже на следующий день. Мы попали, как не увертывались, почти в центр циклона. Проходили его ночью, я как раз стоял на вахте. Нет слов, чтобы передать этот кошмар! Все скрипело и гремело. Было около 10 баллов. Сменившись с вахты, заснуть так и не смог. Итак, изо дня в день. 24 марта боковой крен достиг максимального, мы почти стояли на переборках! Несмотря на такую погоду, мы еще умудрялись и нести вахту. Прохождение радиоволн было плохое, за одну вахту, иногда, около десятка раз, приходилось менять частоту, входить в связь. За вахту так уставали, что еле вылезали из поста. Причем только с одним желанием — спать!!!

Ну, да ладно, мы связисты, но каково приходилось ребятам БЧ-5, например, в котлах? Иногда, в первые полгода, когда спускался туда, чтобы уничтожить телеграфную ленту, приходилось видеть условия их службы. Ужасная жара от топок, грохот механизмов, давление и гул в ушах, под полами сочится вода! В случае, когда подчиненные начинали «канючить», — мол, тяжело служить и т.п. и т.д. я отсылал их в котел. По возвращении оттуда, жалобы прекращались. Однозначно, экипаж очень устал, но такая погода продолжалась до 29 марта.

Вспоминается, что вместе с нами, но в разных точках такую же задачу выполняло еще пару кораблей. Один из них «Академик Сергей Королев».

За успешное несение связи двое из нашего поста: Борис Гераськин и Модест Григалюнас получили отпуска. В какой-то из дней после 29 числа, когда после гигантских волн, качки, дождя, снежных зарядов и сильного постоянного ветра, перед заходом — появилось солнышко. Стало просто изумительно! Только в такие минуты понимаешь, как прекрасен наш мир, сама жизнь и еще как дорога земля, которую так хочется увидеть!

За эти дни мы не встретили ни одного корабля, не прилетал ни один самолет. Только в районе Азорских островов вокруг нас стал летать «Орион», потом принялся сбрасывать радиобуи для обнаружения подводных лодок. Возможно, лодочка наша и была, так как мы принялись вылавливать буи и парочку достали. Остальные через некоторое время самоуничтожились. В продолжение этого эпизода к нам пришел американский крейсер УРО типа «Белкнап» бортовой № 32 USS William H. Standley.

Вел себя американец вежливо, на близкое расстояние не подходил. Правда, из ангара выкатили вертолет, который вскоре закружил вокруг нас. Двери кабины распахнуты, летчики усердно фотографируют наш крейсер. Этот период времени отличался повышенной внешнеполитической деятельностью между нашими странами. Можно вспомнить подписанный Договор по ПРО, визит президента США Никсона в Москву, ну и предстоящий ответный визит Генерального секретаря КПСС Л.И. Брежнева в США...

Пожалуй, последняя заправка от танкера «Ленинград». Снимок сигнальщика Геннадия Тутунькина.

3 апреля, пройдя пролив Гибралтар, возвратились в Средиземное море. Через пару дней оказались в одном тихом местечке. Это — точка № 64, что на траверзе границ между Марокко и Алжиром. Погода стояла райская, температура 30-35 градусов тепла, штиль. Простояли почти 5 дней, отдохнули, пришли в себя от океана, а затем взяли курс на Севастополь. Посты БЧ-4 перешли на трехсменку.

12 апреля, находясь недалеко от берегов Греции, встретили авианосец «Forrestol» с кораблями охранения. Авианосец видеть наяву также еще не приходилось. Зрелище, запоминающееся на всю жизнь! Тут же не далеко на слежении находился наш БПК. У нас сложилось такое впечатление, что в честь нашего появления американцы начали подъем авиации. Ну и завертелось!

На КРУ «Жданов» — боевая тревога! Все пришло в движение. Мы проводим свои учения, а затем боевые стрельбы. Перед тем как покинуть Средиземное море совершили еще одну дозаправку, на этот раз от танкера «Борис Чиликин».

14 апреля, суббота. Утром в 10 часов зашли в Севастополь. Город встретил очаровательной погодой, стояла ранняя весна. Все расцветало. Офицеры и мичманы рвались домой, остальной экипаж желал лишь одного — почты! Более месяца не получали писем. Так закончился еще один «экспериментальный» поход, но как узнали позднее, такое раннее возвращение, не планировалось. Крейсер должен был остаться в Средиземном море. Однако, принимая во внимание чрезмерно тяжелые условия похода, командование решило дать экипажу отдых.

16 апреля. «Покой нам только снится» — эти слова вполне уместны по отношению к нам. В понедельник рано утром снялись с якоря и ушли на пять дней в Черное море на стрельбы. На теперь известном Феодосийском полигоне артиллеристы КРУ «Жданов» успешно выполнили все зачетные стрельбы. 21 апреля, суббота после традиционной большой приборки, на юте по «Большому сбору» встретили молодое пополнение. К нам пришло трое молодых ребят: Владимир Ткачев, парень из Лиепаи и Калининграда, к сожалению, фамилии не могу вспомнить. Неожиданно в начале следующей недели дали «добро» отпускникам. Недолго думая, многие уехали. У нас Григалюнас поехал в Литву в город Паневежис. Дома он пробыл только два дня. На третий получил приказ — срочно вернуться назад, положительным было лишь, то, что позднее он отгулял весь отпуск без вычета этих дней.

Ждали срочного выхода, но затем все вновь утихло. В воздухе повисла некая неопределенность. Прошли первомайские праздники, затем 9 мая.

Моряки БЧ-4 дивизиона ЗАС, БП -13,15.
Мушенко (сиг.команда), Меньшиков, Крыжинский, Пеженков, командир группы ст. л-т Яросевич, Козлов, Григалюнас, Ляшенко.
Фото из альбома А. Сухомлинова.

Сигнальщик плавбазы «Иван Колышкин» матрос Мельников на фоне Севастопольской бухты с КРУ «Жданов».

Понимали, что выход близок, но желания идти в море, обычного предпоходного задора, не было. Не простое положение с ребятами, уходящими домой. Уже побежали поезда в сторону Симферополя с увольняемыми домой, из окон которых, на прощание, летели чехлы от бескозырок, издали похожие на белых чаек! В отношении наших ясности пока не было. Пополнение, естественно, их заменить не могло, чтобы там не говорили «годки» хорошо знали свое дело. В трудную минуту без них не обойтись — это прекрасно понимало командование крейсера, флота. Задержать же их на корабле можно только по отдельному приказу Министра обороны.

Моряки БЧ-5, некоторым из них как Петру Мазуру, Николаю Максимову и другим срок службы был продлен.

16 мая. Сегодня около 12 часов дня покинули Севастополь. Как не старалось командование флота сгладить ситуацию, ушли со скандалом! На всем пути от места стоянки до прохода боновых ворот за крейсером тянулся густой черный след да такой, что провожающие на Приморском бульваре, срочно стали его покидать. Дело в том, что несколько «годков» закрылись в одном из котлов и выпустили черную «шапку» дыма, таким образом выражая свой протест против приказа Министра обороны, согласно которому служба более 100 человек продлевалась еще на три месяца.

Весь день на корабле шли разговоры только об этом. Этот эмоциональный всплеск встряхнул экипаж, добавил бодрости и сил, ведь впереди боевая служба, ответственное правительственное задание!

Большое начальство осталось далеко на берегу, вернуть нас при всем желании они не могли, хотя возможно какие-то телеграммы и были с требованием доложить о случившемся. Короче, посмеялись и забыли. Только не наш старпом Анатолий Моисеевич Шакун! Когда в будущем 1975 году, сложится подобная ситуация, он уже, будучи командиром крейсера, предвидя попытку «мятежа», поступит просто и гениально — к каждому котлу отправит по офицеру.

19 мая. В этот день в Средиземном море в точке № 5 к правому борту приняли плавбазу Северного флота «Иван Колышкин», на то время одну из новейших — с ангаром и вертолетом. Начался переход штаба 5-ой оперативной эскадры.

Момент швартовки КРУ «Жданов» и плавбазы «И. Колышкин» На баке крейсера командование 5 эскадры и адмирала Амелько встречает командир корабля капитан 1 ранга Проскуряков.
Снимки моряков плавбазы Мельникова — Калинга — Коломина прислал В. Курочкин.

Моряки БЧ-5 Киселев и Гудыменко.

Надо сказать, что с момента выхода крейсера из Севастополя с нами опять находился представитель центрального узла связи ВМФ капитан 1 ранга Степанков, а к моему посту БП-15 был прикомандирован кап 3 ранга из военного НИИ связи. К своему стыду фамилию не помню, но зато сохранилась вот эта фотография. Слева от меня чуть «усечен» командир башни главного калибра капитан-лейтенант В.И. Чеботарев.

24 мая. Двинулись в центральную часть Средиземного моря. Через несколько дней вошли в Тунисский пролив. Здесь недалеко от побережья Туниса имелась интересная точка № 3, рядом еще несколько, но номеров не знаю. Интересна точка 3 была тем, что здесь обычно стоял наш ракетный крейсер. Отсюда своими ракетами он «доставал» любую точку Средиземного моря и побережья. В те дни там находился РКР «Грозный» и БПК «Проворный». Погодные условия обычные: жара, градусов 35-38, сплошное белое марево, когда небо и вода сливаются воедино. Полный штиль!

31 мая. После проверки организации службы на этих кораблях, поступил приказ о переходе штаба эскадры на РКР «Грозный». КРУ «Жданов» было приказано следовать в Атлантический океан.

4 июня. В этот день в районе пролива Гибралтар принимаем танкер, который из Марокко доставил для нас горючее, воду, а также свежие овощи и фрукты. С танкером уходит и наша почта, ведь другой оказии теперь не будет месяц. Около 22.00 часов проходим пролив Гибралтар. На этот раз удалось увидеть ночной город с множеством неоновых огней на фоне огромной скалы.

Однако, не до красот. Пройдя пролив, крейсер увеличивает ход, делая более 25 узлов в час, и в таком режиме идет почти три дня. За свою службу больше не припоминаю такого другого случая, когда шли с такой скоростью. Корпус крейсера слегка дрожал, но ходко шел вперед. Здорово! Помню, ребята из БЧ-5 говорили, что все сделают, чтобы во время попасть в нужную точку океана. Напрашивается вопрос — куда же мы спешили?

В те 60-70-тые годы, несмотря на «застой» в нашей стране создавались многие системы связи, которые и сейчас в эти трудные времена служат России.

Конечно, повышенное внимание оказывалось правительственным системам связи.

Так была разработана система связи «Кавказ-6», которая обеспечивала высших руководителей партии, правительства и военного командования СССР правительственной связью при их пребывании в зарубежных странах, в том числе и при перелетах (подсистемы «Татра-М» и «Карпаты»).

Наземной составляющей этой системы являлись станции правительственной связи, а над Атлантикой корабли-ретрансляторы. Эту задачу должны были выполнять выше упомянутые корабли, а в качестве эксперимента и КРУ «Жданов». В марте-апреле месяце прошли испытания, а сейчас предстояло проверить систему в жизни. В качестве примеру приведу вильнюсскую ВЧ-станцию правительственной связи, которая использовалась при перелетах, к примеру, по маршруту Москва — Варшава и далее...

В качестве дополнения ссылочка — Управление правительственной связи.

18 июня должен быть начаться официальный визит Генерального секретаря КПСС Л.И.Брежнева в США.

К этому времени вся система находилась в готовности. Наша точка была где-то у берегов Исландии, об этом сужу по факту того, что в июне пришлось носить шинели — это после «тропички»!

Момент заправки в точке от танкера «Кола».
Танкер почти 40 лет прослужил на Северном флоте, а в данное время находится в составе Балтийского флота.

В тот день в посту, за спиной механика, обслуживающего комплект аппаратуры, образовалась толпа «наблюдателей». В полной тишине, с замиранием дыхания все следили за процессом вхождения в связь. Наконец, «Есть связь с самолетом!». Дружный, глубокий выдох облегчения и только потом радостные возгласы «Ура». Аналогичные события проходили и в других постах. Вскоре самолет ушел из нашей зоны связи, но дальше его ждали другие корабли и так вплоть до территории США.

Надо отметить, что погода в этот раз стояла хорошая, без штормов. Хотя и довольно холодная, иногда шел снег. Далее получили приказ на переход в другую точку Атлантики. На переходе встретили авианосную группу Франции, во главе с авианосцем типа «Клемансо» «Фош» с несколькими кораблями. На авианосце шли полеты, поэтому видел, как взлетали и садились самолеты. К сожалению, ни одной фотографии того дня у меня нет. Второй нашей точкой, по всей вероятностью, был район острова Ньюфаундленд. На память о тех днях в океане — фото с ребятами поста № 6. Фамилии четырех помню и сейчас: Виктор Билан, Гончар, Леньков, Приходько.

На снимках — ст.2 ст Николай Кадук ТЛФ ЗАС «Булава», ст.м Иван Бирюков электромеханический дивизион БЧ-5, он же с группой моряков той же боевой части. Фотографии Арапова, Бутенко, Бирюкова.

Визит завершился 25 июня, и на этот раз все прошло нормально. Задание выполнено успешно! По окончании сеанса связи представитель центра капитан 1 ранга Степанков вручил почетные правительственные грамоты двум нашим ребятам: Борису Гераськину и Анатолию Бахмату. Анатолию был объявлен еще и отпуск. В дальнейшем видимо от кораблей-ретрансляторов для этих целей отказались, перейдя на другие виды связи: слишком дорого, а вот наземные станции правительственной связи использовались до развала страны. Несколько дней шли разговоры о возможном визите крейсера на Кубу, но, увы, нас с нетерпением ждали в Средиземке. Уже в последние дни июня в западной части моря встретились с РКР «Грозным». Приняли у него штаб эскадры, правда, не весь. Часть его вместе с контр-адмиралом Волобуевым на РКР «Грозном», а также БПК «Красный Кавказ» и «Проворный» отправились с официальным визитом во Францию, г. Марсель, который прошел с 2-7 июля 1973г.

5 июля крейсер «Жданов» в районе Тунисского пролива встретился с еще одним авианосцем США. Это был CV-67 John F.Kennedy.

В течение последующих дней обошли все наши точки возле берегов Туниса. По завершении визита и возвращения командира эскадры контр-адмирала Волобуева, пошли в точку 12, залив Саллум.

12 июля. Вот уже несколько дней стоим в точке 12, которая интенсивно использовалась кораблями нашего ВМФ еще с 60-ых годов, с момента образования 5-ой оперативной Средиземноморской эскадры, а быть может и раньше: со времени кризиса вокруг Суэцкого канала в 1956 году, когда СССР поддержал Египет. Находилась точка № 12 в территориальных водах Египта, вблизи города Эс-Саллум (смотреть карту).

Город Эс-Саллум в наши дни.
Хорошо видна автомобильная дорога вдоль берега моря. Огоньки автомашин отчетливо были видны с борта наших кораблей.

Никакой связи с берегом наши корабли не имели, а преимущество этой точки над другими заключалось в том, что мы стояли на якорной стоянке одни, т.е. кораблей других стран, кроме хозяев, здесь быть не могло. В других точках, частенько, вместе с нами располагались корабли 6-го флота США, Англии, Италии, занимаясь наблюдением и разведкой.

Лично мне нравилось и то, что хоть и вдали, хоть и чужая, но все-таки видна земля. В многомесячный пейзаж синевы неба и воды — вид земли вносил какое-то разнообразие.

На крейсере все новости, очередные «байки», исходили с бака, где собирались курящие. Сам я, хоть и не стал курильщиком, часто приходил послушать очередную травлю все знающих ребят. Будучи на якорной стоянке в данной точке, неоднократно приходилось слышать рассказы-небылицы о якобы имевших случаях дезертирства. Так в одном рассказе, аж трое матросов, черт знает, по каким причинам темной ночью, ориентируясь лишь на огни городка, поплыли в сторону берега. Как позже, уже почти у цели на них напали акулы... В общем, страсть! Тем более что акулы — вот они дорогие рядышком, за бортом: стоит только чуть приглядеться! Надо сказать, что во многих точках, этих самых акул, было предостаточно. Особенно в районе юта, когда после приема пищи на корабле, ее остатки выливались за борт. Тут уж собиралась целая стая. Обожали они нашу кухню! После таких рассказов следовала минутная пауза, а потом громкий заливистый матросский смех. Затушив «бычки», с новой порцией адреналина и впечатлений мы расходились по своим постам и кубрикам. Где тут правда, где тут ложь? — не задумывались, посмеялись и забыли.

Однако недавно на сайте «Агентура» прочитал отрывок из книги Олега Туманова, много лет проработавшего на радиостанции «Свобода». Об авторе пишется много противоречивого, но фактом остается то, что свой эсминец «Справедливый» Балтийского флота, он покинул 14 ноября 1965 года именно в этой точке, проплыл 1,5-2 мили и вступил на тот далекий пустынный берег. Одним словом, как говорили в народе — «Не бывает дыма без огня».

В этот день я отметил свое 20-летие, причем в Средиземном море, за рубежом — такое остается в памяти на всю жизнь! Забегая вперед скажу, что и в следующем 1974 году, свой день рождения я встречу здесь же. На КРУ «Жданове» всегда помнили об именинниках, обычно перед обедом через корабельный радиоузел передавалось поздравление от имени командования, звучали теплые слова ребят по посту и, конечно, любимая песня. Праздник у меня получился двойной — экипаж получил долгожданную почту. Письмо в море, да еще после месяца с хвостиком — это событие! Это нечто такое, что необходимо самому почувствовать, ощутить. Мы связисты, по роду своей службы, знали многое, но...

Что же касается почты, то, например, она вышла из Севастополя на корабле таком-то, что сейчас в точке такой-то, а завтра будет у нас, то такие сведения не скрывали. За эту утечку информации у нас не было проблем даже с корабельным особистом, а самое обидное, когда корабль с почтой стоит рядом, а забрать ее невозможно из-за шторма. Что касается особиста корабля, то понятно БЧ-4 всегда находилось под его пристальным вниманием. Якорная стоянка в Средиземном море — это не «сахар».

Это — та же постоянная готовность, напряженная вахта в постах, но все же в точке есть возможность перевести дух, чуть больше отдохнуть, привести в порядок корабль. Примерно 19 числа загремела якорная цепь — впереди снова походная жизнь! Через день подошли к городу Мерса-Матрух. В начале 70-ых предполагалось, что здесь будет создана основная база для нашей эскадры. Тут имелась удобная закрытая от штормов бухта, в которой раньше базировался английский флот. Однако планы не осуществились. Смутно помню, что крейсер стоял на рейде, а наш катер с командованием эскадры ходил в порт. Иногда, с недалеко расположенного аэродрома взлетали самолеты. В эти дни стало известно, что у нас будет «деловой заход» в Порт-Саид. Такой новости ждали давно. По мере приближения к нашей цели встречали много гражданских кораблей, из которых львиную долю составляли танкера. Их тоннаж был сопоставим с тоннажем авианосцев, а вид пустых, не загруженных танкеров, вообще меня изумлял. В какой-то день в нашем кубрике № 19 прошла внеочередная «большая приборка», а всему виной рыжие «пруссаки». Уж сколько боролись с этими гадами, а извести не могли. Днем шкафчики для посуды, сама посуда блестят как..., а ночью делая обход, открыв и осветив фонариком, любой шкаф, поражаешься количеству «пруссаков». В тот момент в голове только одна мысль: «Что же они жрут». Короче, из кубриков вынесли на верхнюю палубу все вещи и постели, затем химики обработали помещение. В связи с этим наша команда расположилась на полубаке левый борт, возле зенитных автоматов.

Перед обедом, когда на столе уже стояли дымящиеся бачки с пищей, появился американский, что совсем необычно в те времена, — артиллерийский — крейсер «Springfield» бортовой № 7. Крейсер скорее всего являлся ветераном ВМФ, ведь спущен в 1946 году. Затем в 1960 году прошел модернизацию в ходе которой получил ракетную установку «Тартар». В тот момент базировался в Венеции, а этот поход один из последних. В 1974 году крейсер переведут в резерв, в 1978 — спишут. На американском крейсере сыграли «Захождение — сигнал отдания чести». Горнист КРУ «Жданов» ответил. Все находящиеся на верхней палубе обоих крейсеров приняли стойку «Смирно». Американский крейсер, сделав вокруг нас круг, медленно стал удаляться. Позже от сигнальщиков слышал, что на «Springfield» находился походный штаб 6-го флота США. Если это так, то так произошла «историческая» встреча двух артиллерийских крейсеров, двух штабов флота СССР и США. Из двух сохранившихся фотографий так и не выбрал одну, публикую обе.

25 июля 1973 года, в полдень, КРУ «Жданов» прошел боны египетского города Порт-Саид. По правому борту крейсера открылся вид на старую часть города.

Встали на бочки напротив Административного здания порта. Здание, построенное более ста лет назад, является одним из символов города. Порт‑Саид — это ворота Суэцкого канала, открытого в 1869 году, со стороны Средиземного моря.

В период арабо-израильских войн в порт неоднократно входили советские военные корабли. Так в 1967 году в гавани периодически находился отряд десантных кораблей в составе одного БДК и двух СДК и кораблей огневой поддержки. Позднее эта группировка находилась здесь постоянно, вплоть до 1972 года.

Во время нашего захода на фронте стояло затишье, сам фронт находился в 7 км. от города. От 260 т. населения осталось около 50 тысяч человек. Остальные были эвакуированы. Суэцкий канал был закрыт на тот период уже шесть лет и будет открыт только в июне 1975 года. Уместно будет напомнить, что огромная заслуга в его открытии принадлежит нашим морякам. Отряд наших кораблей в составе ПКР «Ленинград», БПК «Скорый» и тральщиков очистил канал от мин.

Когда корабль шел вдоль берега, на причалах стояли небольшие группы людей, без эмоций взиравшие на нас. Больших разрушений в городе не заметили, хотя они имелись. В одном большом здании, возможно, гостинице зияла огромная дыра от попадания ракеты. Тут же стоял памятник, разрушенный еще в 1956 году.

С наступлением вечера все замирало, от тишины звенело в ушах! Кругом полная темнота, очень редко где увидишь огонек в доме. Соблюдалась светомаскировка. За две ночи, проведенные в порту, изрядно надоели взрывы гранат, которые египетские солдаты кидали в воду при малейшем всплеске. Кроме нашего крейсера, других кораблей не было, но рядом стоял пришвартованный ракетный катер египетских ВМС. Вот его и охраняли от израильских диверсантов. Надо сказать, что противодиверсионная охрана выставлялась и на крейсере. Увольнения в город естественно не было. Свои «экскурсии» я в свободное время проводил на сигнальном мостике или еще выше в постах разведки, откуда хорошо был виден город, особенно в бинокль. В те дни стояла страшная жара, по вечерам духота, только глубокой ночью наступала относительная прохлада.

Одним словом, когда 27 июля во второй половине дня крейсер «Жданов» тихо и незаметно покинул Порт-Саид, экипаж вздохнул с облегчением.

«Деловой заход — это посещение военным кораблем иностранного порта для пополнения запасов, ремонта механизмов, предоставление отдыха личному составу и т.д.».

В нашем случае не было ни того, ни другого, ни третьего. Этот заход являлся формой поощрения экипажа крейсера за успешное выполнение задач боевой службы. Правда, у многих не отложился в памяти и факт получения положенных «бонов» за это посещение...

29 июля. Сегодня День Военно-Морского Флота СССР. На юте торжественное построение, поднятие флагов расцвечивания. Гремит оркестр, исполняется гимн страны. Командир эскадры обходит на катере стоящие в точке боевые и вспомогательные корабли.

Рапорт командира КРУ «Жданов» капитана 1 ранга Р. Проскурякова командиру 5 эскадры контр-адмиралу Волобуеву.
Фотография Ивана Бирюкова, БЧ-5.

Связисты Арапов, Билан, Бутенко,Шневель. Фотография Алексея Карпова БЧ-5 с сослуживцами.

Наши «годки», а по существу уже гражданские люди, стоически переносили тяготы этих своих последних дней на корабле. В трудные моменты похода они своим мастерством, знанием дела и специальности помогли крейсеру успешно выполнить поставленные задачи. Этого нельзя не признать и не уважать!

За оставшиеся дни каких-либо событий не произошло. 3-4 августа направились в точку № 5, сдав там штаб эскадры на одну из плавбаз, пошли домой.

Панорама Босфора с бака КРУ «Жданов». Фотография из альбома Бориса Гордеева, БЧ-4.

9 августа. Черное море встретило штормовой погодой. Подойдя к Севастополю, на его рейде увидели много кораблей. Появились сведения, что и нам придется на время шторма остаться в море. Однако зная корабельную выучку экипажа, нашего командира капитана 1 ранга Р. Проскурякова штаб флота дал «добро» на вход в базу. В 12:30 прошли боновые ворота и, несмотря на волнение, встали на бочки № 1. Все — дома!

Первые дни проходили в режиме выходных. Командование крейсера старалось как можно быстрее рассчитаться с увольняемыми и отпустить их к 15 числу. Главная проблема — финансовая, так как должны были получить деньги за деловой визит. После этих треволнений, начались новые — причину которых долго не знали, но факт налицо. Забурлила бойкая жизнь! В двадцатых числах прошли размагничивание, а затем смотр крейсера. Через несколько дней после этого уходим в Черное море на недельные флотские учения. По окончании которых драим и еще раз драим корабль.

Наконец, становится понятно — «где собака зарыта» — в середине сентября предстоит посещение города-порта Новороссийск. Известие вызвало у экипажа интерес. Настоящую же радость, довольные улыбки появились на лицах, от другой новости. Крейсер «Жданов» совершил уже три похода и мы считали, что достойны награды, а именно знака или жетона «За дальний поход». Знак на флоте очень уважали и с гордостью носили. Так вот в эти дни мы с удовольствием прикрепили их на свои форменки.

14 сентября после обеда снялись с бочек и вышли в море. Впереди — Новороссийск!

15 сентября крейсер управления «Жданов» подошел к городу. В 12:00 пришвартовались к стенке Морского вокзала. Вместе с нами зашел и большой противолодочный корабль «Сообразительный».

В переходе участвовал и эсминец «Находчивый». Появилась надежда, что увижу друга, Виталия Бевзу, но к моему разочарованию, эсминец остался на рейде Новороссийска.

В эти дни исполнялось 30 лет со дня освобождения города от немецко-фашистских захватчиков. В городе царило приподнятое, в прямом смысле, праздничное настроение. На пирсе множество людей, среди которых еще много ветеранов войны. В те времена народ любил свою армию и флот — это мы чувствовали по добрым словам, видели по улыбкам.

Набережная Новороссийска тех дней.
Фотографии на память — с друзьями поста № 6 Виктором Билан и Николаем Ленько, на другой ребята БЧ-5 из альбома Ивана Бирюкова.

После обеда в 14:30 сошли на пирс. Построившись в колонну, совершили строевую прогулку с оркестром. С непривычки 5 км в строю прошагать непросто, но за нами следили тысячи глаз и поэтому мы еще тверже печатали шаг. Тут же в строю услышали новость по радио, что городу присвоено звание «город-герой». Под вечер заметно похолодало, но людей это обстоятельство не остановило. По моему мнению, всё население города побывало возле наших кораблей, на которых были вывешены флаги расцвечивания, а по вечерам горела праздничная иллюминация. Всё это поистине напоминало народное гуляние.

Правда, наше флотское командование нервничало, находясь все время в «подвешенном» состоянии. Дело в том что, имелась информация и вполне достоверная, о возможном приезде Л.И. Брежнева, но по каким-то причинам он не приехал. Вполне вероятно ему хотели показать наш крейсер.

Ровно через год он все же побывал в Новороссийске на борту БПК «Красный Крым».

В вечерней праздничной программе большой концерт, потом фильм. На следующий день начались культпоходы, увольнения. Город очень понравился, пусть небольшой (в то время), но чистый и зеленый. Видел я и знаменитую Цемесскую бухту. В киоске купил набор открыток города, который сохранился до сих пор. В общем, все понравилось.

На снимках — Негреев, Сеткин, Петрукович БЧ-5.
Гордеев, Бутенко, Амбурцумян, Сологуб и др., БЧ-4.
Фотографии Негреева и Гордеева.

Больше всего повезло нашим ребятам-новороссийцам, они получили пусть короткий, но отпуск домой! Интересно, но не помню, чтобы корабли посещались. Все общение шло через борт. К вечеру, особенно после произведенного нами праздничного салюта, на пирсе стала преобладать молодежь. Возникла так называемая «неформальная обстановка». Днем местные мальчишки выпрашивали у нас значки, а сейчас в ответ на записки с адресами девушек на пристань летела всевозможная флотская атрибутика. Очень скоро на головках многих девушек красовались бескозырки. До отбоя возле кораблей гремела и веселилась молодежь.

Прошло много лет, но и сейчас при упоминании слова «Новороссийск» на душе становится светло от воспоминаний тех дней, от тепла, которым нас одарили новороссийцы!.

Рано утром 17 сентября около 5 часов отошли от пирса, взяв курс на Севастополь. Завершив переход, в 21 час вернулись в Севастополь. Началась базовая жизнь. Прокатилась очередная «волна» схода с корабля. Уехали отпускники, у нас сразу трое, в свою очередь офицеры и мичмана, ко всему многие отправились в командировки. Держать такое количество классных связистов просто на корабле, да еще без работы, командование считало вредно. Нас стали буквально разбирать по береговым частям и кораблям. Из нашего поста троих ребят откомандировали на узел связи штаба флота. Лично у меня также был разговор о переходе на другой корабль, но разговором все и кончилось. Между тем корабль оставался флагманом и работы у нас хватало. Если учитывать и всевозможные дневальства, дежурства, то впору было переходить на «двухсменку».

Между тем жизнь менялась на глазах. Получили денежное довольствие за прошедшие месяцы. К нам зачастил плавмагазин. Как говорится, были бы деньги, а купить и тогда было что. Прилавки очищались с невероятной быстротой. У торговли проблема плана решалась на 100%. Ну, и город, город, который манил и притягивал к себе. Пошли увольнения! В конце сентября закончился мой «месяц не увольнения» полученный совершенно не помню за что.

29 сентября выходит очередной приказ министра обороны. Получив в этот день увольнение, на глаза попалась вывеска «Фотоателье», что на Минной улице, возле книжного магазина. По такому случаю не грех и сфотографироваться — решил я. Такова история этого фото.

В эти две-три недели не раз посещал эсминец «Находчивый» на Минной. Осмотрел корабль, сравнил условия жизни на эсминце с крейсером, помещение поста связи. Эсминец в эти годы часто выходил на боевую службу. Был с визитами в Марокко, Румынии, в 1974 посетит Алжир. Одним словом в базе не застаивался. Затем в какой-то из этих дней на крейсере «Жданов» флагманский связист проводил что-то вроде семинара, на котором присутствовали связисты с кораблей бригады. Таким образом Виталий Бевза нанес мне «ответный визит».

День 6 октября 1973 года — начала новой арабо-израильской войны, внес изменения в службу всего Черноморского флота. Многие корабли внепланово ушли на боевую службу в Средиземное море. Были отменены отпуска. Через пару недель обстановка чуть разрядилась, по крайней мере в отношении нас. 25 октября начали сдавать боезапас, завершив эту тяжелую работу, в понедельник 29 числа отправились в г. Новороссийск, где нам предстояло докование. 30 октября крейсер «Жданов» опять появился в гавани города Новороссийска.

Почти неделю до 6 ноября простояли в районе нефтеналивного терминала, откуда затем нас завели в сухой док. Так начались работы по очистке и покраске корпуса корабля. Вид крейсера в доке произвел большое впечатление! Экипажу в доке работать не пришлось, там в основном все делали рабочие завода, а вот на других предприятиях города побывать довелось. Мне лично на мебельной фабрике, причем неоднократно. Запомнилась цементная пыль, покрывавшая палубу и надстройки, сильные ветра, которые раскачивали корабль даже в доке. По моему мнению, моряки не любят стоянки в заводах — это принимается как неизбежность. Уже через месяц у всех на устах было лишь одно — когда же выйдем в Севастополь?

Отсюда прошло очередное увольнение в запас большой части ждановцев. Так из нашего поста уехали домой старшина команды главный старшина Валерий Марков, ст. матрос Хаджимба и ст. матрос Николай Мозуль.

Группа увольняемых в запас. Фото Негреева.

С грустью отметил, что уже многих, с кем начинал служить нет. Еще весной на другой корабль был переведен Шамиль Вяселев, а совсем недавно вновь положили в госпиталь Евгения Аристова с признаками все того же туберкулеза. Очень жаль!

Матрос Ш. Вяселев, старшины БЧ-4 Марков и Мещавкин. Фотографии Арапова и Гордеева.

Жизнь текла медленно: днем где-нибудь на предприятии города, ну, а по вечерам в кубрике виртуозно «забивали козла». Собственно в таком русле прошли оставшиеся дни того непростого 1973 года для всего экипажа крейсера «Жданов».

Наконец, 23 декабря нас вывели из дока и мы отправились домой.

Новый 1974 год встретили в Севастополе, на бочках № 1.

На снимке Юрия Гольцева с БПК «Проворный» — КРУ «Жданов» на первых бочках Севастопольской бухты 1973 год.

Владимир Арапов, ноябрь 2003 года.
Опубликовал К. Трунов.
Обновлено в ноябре 2015 года.



Главная  / Это было давно — это было недавно  / Записки механика БПЧ ЗАС