Воспоминания Урванцева Михаила Александровича
артиллериста легкого крейсера «Жданов»
1951-1954 годы
Прочитав собранные на сайте крейсера «Жданов» материалы, захотелось описать свою службу в те, уже очень далекие
Началась она осенним днем 21 ноября 1951 года, когда нас новобранцев в обыкновенных товарных вагонах увезли из Свердловска. В Ленинград или как мы говорили между собой — «Питер» — мы прибыли 24 числа. Уж не знаю, с какого вокзала, погнали в Экипаж.
Поздняя осень — сыро, слякотно, короткий световой день. Разместили нас в огромных казармах, с двухъярусными кроватями. По распорядку дня водили в столовую. Вскоре в отведенных комнатах-классах начали проверять нашу грамотность. Каждый получил листок с задачами и примерами... в завершение баня. После чего всех переодевали в форму. Через несколько дней очередь дошла и до меня. Пройдя все эти этапы, очутился в группе, которая получила морскую форму. Это означало — 5 лет!
Нашу команду строем направили на Васильевский остров, в
И, пожалуй, такой эпизод из жизни пятой казармы: Когда наше отделение, после ужина делало приборку, полили пол, согнали резинками всю грязь к шпигату, а тот засорился... стоим и вроде не знаем, как быть? Подходит к нам дежурный, сверхсрочник главстаршина в белой курточке, спрашивает: Что не знаете, что делать? Мы молчим. Приказал принести ведро, а потом говорит: «Смотрите, как делается. Загибает рукав и начинает выгребать из шпигата и складывать в ведро, что там было» После чего спокойно пошел мыть руки. Не знаю, как кому, а мне было стыдно, что это сделал не я. Я всегда при случае рассказываю об этом полученном уроке в самом начале моей жизни. Выполненном не «языком», а делом!
Наконец узнали, что получили назначение на строящийся крейсер «Жданов». Прибыли на Балтийский завод. Корабль стоял у достроечной стенки, а за ним крейсер «Таллин». По-крайней мере так нам сказали.
Именно на нем мы временно и разместились. Как обычно из разговоров понемногу узнавали о нем подробности, что был затоплен во время войны, обсуждали, почему у башни, что на баке, нет ни одного ствола... Были в диковинку подвесные койки! По утрам звучала команда «Команде вставать, койки вязать»!
Краткая справка.
Речь идет о корабле купленном в Германии
— тяжелый крейсер «Лютцов», который затем достраивался как «Петропавловск». После назывался плавучая батарея «Таллин», далее несамоходный корабль «Днепр» и окончательно как плавказарма № 112.
В начале 1952 года на «Жданове» во всю шли достроечные работы. Его будущий экипаж начал знакомство с внутренних помещений крейсера. По мере готовности, со своими боевыми постами, кубриками. Одновременно кое-что делали, выскребали, чистили, красили. На берег также приходилось ходить через свой будущий корабль. На нем уже стояли часовые с карабинами. В этот период удалось не раз сходить в увольнение. Водили нас и на экскурсии. Были и в Зимнем дворце.
В мае 1952 года буксиры вытащили крейсер из завода для прохождения заводских и ходовых испытаний. После испытаний корабль прошел размагничивание, а с 1 июня по 6 июля докование на Кронштадтском Морском заводе. По всему периметру корпуса были выставлены плотики, с которых мы скоблили борта, успевшие обрасти ракушками. Рядом с нами еще 4 единицы — два тральщика и две подлодки типа «Малютка». Я на одной из них побывал. Какая там теснота!!!
Из Кронштадта ушли в Таллин. Там стояли в Купеческой гавани или на рейде. Следующие полгода все время что-то отрабатывали... На борту большое количество рабочих завода, говорили до 400 человек. Часто выходили в море, в основном находились около острова Сааремаа. За этот период побывали не раз в Балтийске, ходили в Ригу. Однажды повстречали линкор «Октябрьская революция», который видимо, участвовал в октябрьских праздниках. Как известно КРЛ «Жданов» вступил в строй 31 декабря 1952 года.
По «традиции» именно в этот день был подписан приемный акт.
Военно-морской флаг на крейсере был впервые поднят 25 января 1953 года. В этот день на корабль прибыл командующий
Примечание. Примерно этими днями датируется и фото матроса БЧ-5 Альберта Семеновича Рябушенко.
Помню, на корме с обоих бортов были прикреплены то ли бронзовые, то ли латунные буквы — Ж Д А Н О В. Потом их убрали, а взамен написали бортовой номер — 19.
Примечание. Возможно, это действительно был первый тактический «ждановский» номер, использованный в период госиспытаний, чуть позже замененный на № 10.
Первым командиром крейсера был капитан 1 ранга В.В.Федоров, которого при мне сменил капитан 1 ранга А.Н.Тюняев. Замполит капитан 2 ранга Серковский, старпом — капитан 2 ранга Прозаровский, командир БЧ-2 капитан 3 ранга Гаврон, командир ДУК БЧ-2 капитан-лейтенант Бронштейн.
Я с самого начала был расписан в БЧ-2. Дивизион Главного калибра, вторая башня, 19 пост, боевой номер
Командовал дивизионом главного калибра капитан-лейтенант Шкурко. Командиром моей второй башни ГК являлся ст. лейтенант Швыгин. Позже его сменил ст. лейтенант Петряев. В башне мой пост находился в нижней перегрузке на вращающейся части. Посылал снаряды в боевое отделение. Помимо этого выполнял различные работы и обязанности. Мыл фок-мачту, драил ржавчину в отсеке, бывал в караулах, стоял часовым у секретной части, рассыльным у вахтенного офицера.
Во время больших приборок, особенно в первый год, приходилось драить верхнюю палубу деревянными торцами. Перед каждой приборкой боцмана напиливают их несметное количество, насыпают припасенного для этого песка, а мы «мозолим»... Затем расходимся по кубрикам, мой был № 4. Там — «медь, железо драить, резину мелить»... По окончании приборки идет проверка — дежурные по низам, по кораблю, помощник командира и главный боцман с белым платочком... И если что находили, то после обеда команда — Продолжить большую приборку!
Был рабочим по камбузу. Чистил, бывало, по мешку лука под вытяжной вентиляцией, а дневальство по кубрику, а бачкование! Тогда бачковали все за исключением старшин и командиров отделений.
А еще стоял «впереди смотрящим». В море выходили часто, были и ночные выходы, правда, реже. В один из таких выходов потеряли одного парня.... Готовились к стрельбам, как положено — сыграли «Тревогу». С
ейчас не помню, где он был расписан, но бежал он в свой пост по шкафуту правого борта. Вдруг ветром с головы сорвало бескозырку и унесло на башню универсального калибра, забросило ее между стволов «сотки». Недолго думая, моряк взобрался на башню, которая в тот момент начала проворот и тем самым спрыгнул он уже за борт...
Удивительно, что видели момент его прыжка. Крейсер остановился, спустили шлюпку, внимательно всматривались в темные волны, а больше — вслушивались, но нет — так его и не нашли. Очень жаль! да и моряк был «правильный» — собирался в отпуск... После этого случая еще долго при выходе в море звучала команда «Форма одежды — в беретах»!
Вскоре я получил свой первый отпуск. Домой приехал в начале марта 1953 года. Как раз когда сгинул с этого света наш «Великий кормилец». Хорошо, что у соседа была брага, и мы с удовольствием выпили за его кончину...
Отца арестовали в 1940 году, а реабилитировали в 1990, так я 50 лет считался сыном «врага народа»...
Из тех дней того года запомнилось посещение «Жданова» Главкомом ВМФ СССР Адмиралом Флота Г.Кузнецовым. Было это или на майские праздники или День флота. Если судить по форме № 3, то это скорее первое. Вначале он на торпедном катере подходил к кораблям стоящим на рейде и приветствовал, а затем поднялся к нам.
Запомнившимся случаем стала встреча с крейсером «Свердлов» в Балтийском море. В рамках намеченного визита с 11 по 18 июня он направлялся в Англию для участия в торжествах по случаю коронации королевы Великобритании Елизаветы II. На обоих крейсерах играли Захождение, экипажи выстраивались на верхней палубе вдоль бортов. Приветствовали друг друга флагами расцвечивания и семафорами.
Весь этот год мы много времени провели с море. Различного рода учения и множество стрельб. Выходили в любой день недели, за исключением понедельников. На всем флоте традиционно с утра в этот день были политзанятия. Такой порядок неукоснительно выполнялся, особенно при командире Федорове. На них среди прочего изучали «10 Сталинских ударов». Раскладывали перед нами какие-то листки с красными стрелками и начинали объяснять. Лично мне это было как-то муторно, неясно и я бы сказал... показушно.
Зато во вторник сразу после завтрака звучала команда «По местам стоять, с бочек сниматься»! Как это все происходило, помню, будто сейчас!
Еще на корабле некоторое время был... сапожником! Видимо штатные не успевали ремонтировать обувь, и однажды на вечерней проверке старшина башни поинтересовался, кто из нас сможет ремонтировать обувь. А я еще с детства этим занимался. Ввиду этого меня освободили от всех нарядов, и я некоторое время работал в сапожной. Потом, наверняка, по ходатайству нашего замполита, мне был предоставлен второй отпуск на 10 дней с выездом на Родину, но это случилось через год.
Хочу вспомнить тех ребят, с кем служил, чьи фамилии не забыл!
- Старшина башни — старшина 1 статьи Гайдомака
- Старшина подачи — старшина 1 статьи Ивахин
- Старшина заряд. погреба — ст.2 статьи Букашкин
- Старшина снарядного погреба — ст.2 статьи Тютюнник
- Старшина электриков — ст. 2 статьи Давыдов
Матросы
- Петров Александр — г. Ленинград
- Корнев Федор Яковлевич — г. Вольск. Саратовская обл.
- Лодочников Леонид Иванович — Свердловская обл. ст Шувакиш
- Зарубин Виктор — г.Омск
- Рождествов Юрий Николаевич — г. Новосибирск
- Ястребов Борис — Горьковская обл.
- Чепа Копинцу — Закарпатье
- Прегель Феникс — Эстония
- Кривородько — горизонт. наводчик — г. Миргород
Прошла зима, наступила весна 1954 года. В конце апреля меня отпустили в очередной отпуск. В первых числах мая подоспел на помощь своим родным — копал огород, сажал картошку. В это время крейсер вновь ушел на докование.
Вернувшись из отпуска и узнав, где находится корабль, на каком-то суденышке прибыл в Кронштадт. Что помню — пришлось пройти даже санитарную обработку! И я вновь ступил на родную палубу.
В начале июня были закончены все работы, и крейсер вернулся в Таллин. Тут то все и завертелось...
Дело в том, что Военком по моему месту жительства написал ходатайство о досрочной моей демобилизации по семейным обстоятельствам (к началу службы у меня была
По этой причине был вызван на берег в кабинет генерал-лейтенанта Быстрикова, тогда член военного совета флота. Тот прекрасно понимая мое положение, стал чванливо меня допекать речами типа — «Если мы по таким причинам будем демобилизовывать, то и флот развалится»... Что я мог ему сказать в ответ, тем более тогда? Было понятно, что он будет «тормозить» мое дело. Но нашлись люди и написали письмо Ворошилову к тому времени Председателю Верховного Совета СССР. Вскоре из его приемной пришло письмо на основании, которого по приказу командующего
Так в середине июня 1954 года закончилась моя служба на крейсере «Жданов», который вскоре ушел в Кронштадт, где стал готовиться ко Дню ВМФ.
В заключении хочу передать всем здравствующим моим сослуживцам огромный флотский привет! И, конечно же, Всем «ждановцам», Всех поколений!
М.А.Урванцев май 2010 года.
В рассказе использованы фотографии автора, одно фото из архива Рябушенко А.С. и несколько фото Балакина из книги «Крейсера «Холодной Войны» В.Заблоцкого.
В дополнение Владимир Патосин «нарезал» ряд снимков из документального фильма «На страже морских рубежей» 1954г. На них моменты парада кораблей на Неве г. Ленинград в День ВМФ 25 июля того года, флагманским кораблем на нем был крейсер «Жданов». Думаю, других пояснений не требуется.
