Ют, левый борт. Построившись в две разномастные шеренги, стоит машинная группа. Считанная пересчитанная, за четыре месяца плавания моряков ни прибавилось, ни убавилось. Как в тупом анекдоте. Стоящие выражают легкомысленное матросское отношение, как к самому строю, так и к происходящему процессу.

Старший лейтенант ставит задачу на рабочий день, а задача такая: в машинных отделениях пар свистит изо всех дырок, словно это не турбина, а пароход. Машинно-котельное хозяйство должно использовать пресную воду для котлов и турбин по замкнутому циклу. Котельные отделения подготовили пар, турбины прогнали его через крыльчатки лопаток, дальше пар сконденсировали и воду отправили обратно в котлы. Это в теории. На практике водолей «Маныч» привозит воду как на пожар - много и часто. Несколько месяцев полных-средних-малых ходов разболтали уплотнения вспомогательных механизмов, в машине конденсат капает из всех клапанов и соединений, а опреснители за переборкой кипятят море день и ночь, добывая пресную воду.

Вчера командиры решили вывести по очереди первый и второй эшелоны из эксплуатации и быстро все разобрав, сменить сальники. Нудная, грязная работа, обжигающая пальцы и напоминающая рулетку, поскольку, привинтив всё обратно, проверить качество работ можно только дав кораблю ход. Тогда, скорей всего откуда-нибудь шипеть и капать перестанет, но начнет в другом месте, потому что развинчивали всё. Да и основные потери пресной воды не в старых машинах, а в дырявых котлах, Но это уже другая территория. Там другой старший лейтенант, и он построит своих кочегаров на этом же месте через пятнадцать минут.

А мы стоим, слушаем вполуха офицера. На месте увидим, чего там разбирать-собирать. В тени третьей башни главного калибра лежат здоровенные сетки-авоськи с арабской картошкой и морковкой, «Маныч» привез вместе с водой и почтой. Овощи как с рекламной картинки – непривычно яркие и чистые. Загорелые камбузники отрезают ботву с морковки и бросают её на вертолетную площадку, на раскаленный железный кусок палубы. Морковкины хвосты вянут, запах свежей ботвы разносится над Эгейским морем!

Моря бедны на запахи. Ароматы здесь специфические. Моря пахнут йодом, соляром, дымом корабельных труб. Кубрики, нижние палубы, боевые посты, робы – парфюм небогатый, четыре приборки в день делают свое дело. И мы смотрим не на лейтенанта, а на кучу зелени, вдыхая запах земли, моркови, пряностей. «Вольно, разойдись!». Я подошел к увядшей зелени, взял несколько хвостов, размял пальцами. Поднес ладони к лицу, вдохнул. Потом спустился в люк кормовых шпилей и пошел в машинное отделение.