Обеспечение перелета Л.И. Брежнева в США. 1973 год.
1973 год ознаменовался для экипажа «Жданова» двумя новыми походами. О первом в лаконичных строках Исторической справки крейсера говорится так: «С 05.03-14.04. крейсер совершил переход Севастополь — Атлантика, точка 30° 00’ западной долготы, 50° 00’ северной широты, R=50 миль. Боевая часть связи крейсера проводит учения и тренировки по теме «Кавказ 6» с ЦУС ВМФ и правительственными самолетами, при выполнении ими технических рейсов по маршруту Москва — Нью-Йорк и обратно, другими кораблями обеспечения по трассе перелёта, узлами связи ВМФ СССР, («Компас» — Москва, «Каньон» — Куба, «Анкер» — Калининград и другими, причём в крайне тяжелых штормовых условиях Северной Атлантики».
На снимках Шамиля Алиева запечатлен момент выхода из Главной базы КЧФ.
Прибыв в указанный район Атлантики, связисты КРУ приступили к основным сеансам связи. Все другие были открыты сразу после выхода из базы. Всем было ясно, что задачи перед боевой частью связи поставлены сложные. На общих собраниях говорилось об их важности и ответственности. На снимке Виктора Ожерельева одно из таких в кубрике номер 19. Выступление «большого зама» капитана 2 ранга Корникова перед связистами. На нем — замполит БЧ-4 капитан-лейтенант Левченко, мичман Гумаров, матросы Аристов, Билан, Григалюнас, Нарышкин, Тесля и другие.
Однако были и проблемы.
Так в БП-15 крейсера имелась новая, еще опытная аппаратура БП ЗАС Т-605-БП («Невка-БП). На шильдиках аппаратуры значился №-605-001. На тот момент в военно-морском флоте было всего три комплекта — на КРУ «Жданове», на ЦУС ВМФ «Компас» и ЗУС № 4 «Каньон» на Кубе. Все попытки установить связь по Т-605-БП с ЦУС ВМФ ни к чему не привели.. хотя «на себя» аппаратура проверялась без замечаний. Также без замечаний проверялась аппаратура и на «Компасе». Кто виноват и где искать неисправность, выяснилось только после доставки и окончания монтажа Т-605-БП на Кубе. Когда была установлена связь между «Компасом» и «Каньоном», стало ясно, что неисправность нужно искать и устранять на крейсере.
Прикомандированный представитель 34 НИИ ВМФ капитан 3 ранга В. Сазонтьев и ст.лейтенант А. Бучак инженер БЧ-4 двое суток провели в посту в поиске неисправности и в конце концов нашли ее и устранили! Причина оказалась в задающем генераторе, который вырабатывал нестандартную частоту. Комплект «на себя» работал без замечаний, а с корреспондентом связь не устанавливалась. Такая нетипичная неисправность и поставила всех специалистов в тупик. В этом же посту успешно проходила опытная эксплуатация радиолинии сверхбыстродействующей связи с подводными лодками Р-063 «Интеграл».
Основная аппаратура стояла в постах 3 дивизиона связи, а стойки засекречивания в БП-15. В те годы ее обслуживали главные старшины Титов, Марков, старшины и матросы — Хаджимба, Афанасьев, Бахмут, Гераськин, Арапов, Руль, Меньшиков, Зарудный и другие.
Согласно первоначальному плану связь с самолетами и Центральным узлом связи ВМФ мы должны были поддерживать по радиоканалу, — рассказывает Альбин Бучак, — для чего крейсер две недели марта находился в указанной точке, удаляясь от нее не более, чем на 50 миль и отрабатывая связь с самолетами, совершающими технические рейсы по маршруту Москва — Вашингтон и обратно. Погода все время стояла штормовая, и часто при развороте «Жданова» крен достигал опасных значений. Командиру крейсера Роберту Проскурякову приходилось лавировать между волнами, выбирая моменты разворотов.
Эти две недели вымотали экипаж, а потому возвращение в Средиземное море в начале апреля взбодрило, прибавило сил и эмоций.
Наше возвращение уже в районе Гибралтара было отмечено активностью натовской авиации и кораблей американского 6-флота. Шел постоянный облет нашего КРУ «Орионами», прилетал с ближайшего авианосца даже АВАКС. Накидали они изрядно гидроакустических буев, подозревая что с нами могут быть подводные лодки. Обычно американцы сбрасывали их в местах вероятного нахождения наших ПЛ, закрывая площадь или рубеж. От удара об воду срабатывал стопор катушки и на глубину опускался гидрофон, связанный по проводам с передатчиком сигнала буя. Получая гидроакустические сигналы, передатчик их транслировал на самолет. Существовало 2 типа буев — активные и пассивные. Чаще использовались пассивные. Батарея питания начинала работать от размокания в морской воде Иногда на буи ставились самоликвидаторы (пиропатрон). Спустив баркас на воду, наши оснасовцы успели несколько штук выловить до их самоликвидации.
Возвращаясь, начиная с Атлантики, часто останавливались в разных точках, собирая различную оказию — мешки с почтой, от наших разведчиков некие ящики неизвестно с чем... так на фото предположительно один из них «Лоцман», больных и отбывающих в Севастополь. Запомнился и БПК «Николаев» в 5-ой точке, как потом выяснилось он пошел в Атлантику, Бискайский залив на испытания. На фотографии Владимира Бушуева БПК весной 1973 года.
12 апреля, находясь недалеко от берегов Греции, встретили авианосец «Forrestol» с кораблями охранения. Авианосец видеть наяву нам еще не приходилось. Зрелище, запоминающееся на всю жизнь! Тут же недалеко на слежении находился наш БПК. У нас сложилось такое впечатление, что в честь нашего появления американцы начали подъем авиации. Ну и завертелось! На КРУ «Жданов» — боевая тревога! Все пришло в движение. Мы проводим свои учения. Вот на такой ноте закончился первый поход.
Второй поход состоялся с 16 мая по 9 августа, в ходе которого крейсер обеспечивал связью Верховного Главнокомандующего ВС СССР генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева во время его перелета в США и обратно. До и после Атлантики обеспечивал деятельность 5-й эскадры. С 25 по 27 июля совершил деловой заход в Порт-Саид.
Рассказывает капитан 2 ранга в отставке Альбин Кондратьевич Бучак
«После интенсивных тренировок мы возвратились в Севастополь, пополнили запасы и вновь вышли для выполнения фактической задачи. В океане по трассе полета правительственного самолета находились еще два экспедиционно-океанографических судна ВМФ «Полюс» и «Челюскин», а также два судна космической связи типа «Академик Королев». На фотографии Андрея Левандовского с БПК «Скорый» корабль «Академик С. Королев» у Угольной стенки Севастополя после постройки в Николаеве 1971 год, а на фотографии Владимира Катцина ЭОС «Полюс» в Кронштадте 1971 год.
Заняв исходную точку на траверзе Бискайского залива в условиях хорошей погоды и спокойного океана, легли в дрейф. Но через несколько часов, получив приказание сменить точку работы, корабль экстренно пришлось готовить к двухсуточному переходу.
На моей памяти это был единственный переход крейсера в течение двух суток на расстояние 1241 миль. Все это время корабль шел ходом около 26 узлов, пронзая форштевнем климатические пояса. За считанные часы плавания экипаж сменил три формы одежды! Прибыли в указанную точку западнее Фарерских островов, почти впритык исчерпав лимит отпущенного времени. Примерно через два часа над крейсером уже находился самолет с Л.И Брежневым.
Изменение точки обеспечения связью было связано с изменением организации связи в направлении самолет — корабль. Вместо радиоканала «корабль — самолет» в последний момент решили использовать каналы связи по радиорелейной станции Р-409. Связисты корабля выполнили задачу успешно, обеспечив транзит телеграфного канала связи «самолет — корабль — Москва» и обратно на протяжении всей «видимой» для РРС Р-409 трассы полета самолета около 70-80 минут, и затем передали правительственный «борт» следующему судну. Спустя час, получив разрешение, «Жданов» повернул обратно на юг, на встречу с обеспечивающим нас танкером «Ленинград».
Как сейчас выясняется «работали» мы тогда с административно-служебным вариантом самолета Ил-62 ТС «Салон» Он предназначался для специальных перевозок высокопоставленных государственных деятелей. Интерьер, пассажирское и специальное оборудование самолетов этого типа обеспечивали главному пассажиру и сопровождавшим его лицам высокий уровень комфорта, возможность вести работу в полете.
В паре с этим самолетом работал самолет-ретранслятор Ил-18РТ, конкретно с ним мы и устанавливали связь. Под этим обозначением известно несколько самолетов, порой сильно отличавшихся друг от друга по внешнему виду, но выполнявших функции воздушных ретрансляторов для различных видов радиосвязи.
Наиболее известны самолеты Ил-18РТ, предназначенные для обеспечения правительственной и других важных видов связи при протокольных визитах за рубеж или при полетах по стране на самолетах типа «Салон» высокопоставленных государственных деятелей. Оборудование и антенный комплекс Ил-18РТ обеспечивали ретрансляцию различных видов радиосообщений на удаленные воздушные и наземные узлы связи. По внешнему виду эти Ил-18РТ практически не отличались от своих пассажирских собратьев, имея только большее число антенн на верхней части фюзеляжа. В начале 70-ых была определена главная задача правительственной связи, а именно — обеспечение руководства государства высококачественной, бесперебойной и надежной засекреченной связью в любом месте, в том числе и при условиях движения автомобильным и воздушным транспортом. С этой целью в 1973 году на Харьковской ВЧ-станции был развернут первый опытно-экспериментальный образец системы специальной связи «Татры‑М», которая в дальнейшем сыграла ключевую роль в системе обеспечения правительственной связью высших должностных лиц государства во время воздушных перелетов. Наши сеансы связи стали началом ее морской составляющей.
В настоящее время — это почти после 40 лет! — на смену Ил-18РТ должны вот-вот прийти два самолета-ретранслятора Ту‑214СР.
Возвращалась правительственная делегация из США в Москву уже через Париж, и мы обеспечивали связью самолет примерно на параллели столицы Франции. Нам опять изменили задачу, обязав предоставить кроме телеграфного еще и телефонный канал. Такое решение принял начальник связи ВМФ вице-адмирал Г. Г. Толстолуцкий, предварительно проконсультировавшись с находящимися на «Жданове» представителями Управления связи ВМФ капитаном 1 ранга Виленом Степанятовым и отдела связи ЧФ капитаном 2 ранга Александром Шевченко.
На снимке старший лейтенант Филонов командир радиорелейной группы и старший лейтенант Владимир Леонов.
Телефонный канал самолету уже предоставляли суда космической связи через ИСЗ. Нам же нужно было телефонный канал радиорелейной станции Р‑409 коммутировать на организованный коротковолновый радиоканал.
Наведением радиотелефонного канала с использованием корабельных радиопередатчика Р‑654 («Окунь») и радиоприемника Р-678 («Брусника») и средств связи Центрального узла связи ВМФ «Компас» мы занялись за несколько часов до начала операции.
Но если корабль работал в сторону берега однокиловаттным радиопередатчиком, то в сторону корабля береговой узел связи работал передатчиком мощностью 100 кВт. От ЦУС ВМФ каналы были подключены в помещение правительственной связи и все время, до подлета к нам самолета, мы контролировали качество радиоканала передачей тонального сигнала или ведением переговоров по открытому каналу связи. Удивительно! Но такого высококачественного телефонного радиоканала впоследствии удавалось достигать весьма редко. При подлете самолета с ним установили связь по Р-409, и телеграфный и телефонный каналы были поданы на его борт. Телеграфный канал был закрыт аппаратурой ЗАС Т‑206 М «Весна», а телефонный аппаратурой ЗАС Т-222 «Булава». Связь проходила устойчиво и прекратилась только в момент снижения самолета над парижским аэродромом. По итогам обеспечения связью самолетов с правительственной делегацией начальник связи ВМФ объявил благодарность личному составу БЧ-4 крейсера.
На фотографиях Александра Филатова один из радиопередающих постов крейсера.
Связисты — старшина 1 статьи Почечугин, матросы Ситников и Филатов.
Примечание — В. Арапова. При подготовке этого материала к огромному своему изумлению в Интернете на одном из немецких сайтов обнаружил данное фотосхему аппаратуры ЗАС, видимо что осталась в бывшей ГДР... для меня, да и всех тех ребят кто обслуживал ее появилась возможность вновь «виртуально» покрутить ручки управления...
Неизвестно почему, но представитель особого отдела комитета госбезопасности на корабле на обратном перелете самолетов из США все время находился в посту УКВ связи и внимательно слушал все переговоры экипажей самолетов между собой и кораблями в открытом режиме. Нам он никакой информации не давал, а производил доклады по своей линии. Однако и претензий к связистам по обеспечению связью он не предъявлял».
Эти события капитан 1 ранга в отставке Анатолий Моисеевич Шакун описывает так: «Все вроде бы было согласовано во времени и пространстве. Крейсер управления вышел в океан и лег в дрейф. Фактически «Жданов» находился в середине Атлантики и ждал лишь условленных позывных, чтобы задействовать всю свою аппаратуру.
И вдруг командира вместе со старпомом срочно вызвали в переговорную ЗАС. На проводе оперативный дежурный ВМФ потребовал доложить координаты нахождения корабля. Потом случилась немая сцена, когда из аппарата разнеслось: «Так вы же должны быть... И дал точку, отстоящую от нынешнего положения на ... 1240 миль! Причем севернее, где погода всегда — дай только Бог врагу. Проскуряков не выдержал: «Они что там все с ума посходили? Это же черт знает где!».
Через минуту сыграли боевую тревогу. Командир приказал держать полный ход (около 28 узлов), ввести в действие все 6 котлов и по мере их ввода увеличивать ход от имеемого до самого полного.
«Жданов» обеспечивал, как и в тренировочном походе, танкер «Ленинград» Новороссийского морского пароходства. Ему немедленно дали команду с указанием точки и времени встречи, исходя из расчета, что после выполнения всех процедур обеспечения, крейсер пойдет ему навстречу.
Погода сначала была сносной, но потом северный ветер усилился до 24-35 метров в секунду, разогнав приличную океанскую волну. Крейсер, идя навстречу волне, зарывался носом по первую башню, вибрируя от ударов. Нелегкий переход длился около двух суток. Электромеханики все это время стояли на постах в готовности № 1. При таких неблагоприятных условия плавания техника начала давать сбои и выходить из строя.
В двух котлах потекли трубки. Мелкие поломки устранялись оперативно. В принципе, коллектив БЧ-5 совершил подвиг, выдержав в штормовом океане ход под тридцать узлов. 1240 миль крейсер одолел в срок, а в точке свое виртуозное соло уже сыграла БЧ-4.
«Жданов» совместно с другими кораблями как-то ЭОС «Полюс» и «Челюскин», и двумя кораблями для обеспечения космических полетов «Академик Королев», «Космонавт Юрий Гагарин» обеспечили перелет советской делегации, за что получили благодарность от Верховного Главнокомандующего. Ее записали на пленку и несколько раз передали по корабельной трансляции.
Отыграв первую часть операции, крейсер получил «добро» следовать в южную точку, так как обратно самолет с Л.И.Брежневым летел прямиком на Париж. Обеспечение обратного перелета тоже прошло на высоком уровне. БЧ-4 держала связь четко, и отказов не было.
В условленной точке крейсер встретился с танкером «Ленинград» и на ходу, кильватерным способом, заправился топливом и водой. Отпустив танкер, взяли курс на Средиземное море.
На снимке Владимира Бушуева момент совместной стоянки с танкером «Ленинград» Мичмана Задорожный, Никитин,
связисты Кадук, Сималин и другие.
Где-то в 16.00 часов поступил оригинальный доклад с юта. Мичман А. И. Попов сообщил, что крейсер тащит за собой чьи-то... сети. Застопорили ход. Я склонился за борт и действительно увидел размочаленный конец, уходящий куда-то вниз к винтам. Боцманская команда подцепила конец кошкой и намотала на шпиль. Провернули шпиль — конец не сдвинулся, видимо за что-то основательно зацепился. Докладываю командиру — мол, надо спускать водолаза, иначе не освободимся. После некоторых раздумий Проскуряков сказал: «Водолаза за борт! За меры безопасности отвечаешь головой!».
По правилам на подобную операцию в открытом океане нужно было запрашивать «добро» оперативного дежурного ЦКП ВМФ. Но Проскуряков, да и я понимали — дай мы запрос «оперативному» — тот будет думать неделю, а потом... «задробит». Для обеспечения водолаза спустили шлюпку и катер. По бортам выставили автоматчиков — ведь район кишел акулами. Мичман Юрий Никитин спустился к левому винту по скобтрапу в люльке. Сработал он очень быстро, срезав запутавшийся конец. Подняли водолаза, выбрали концы, которые, как оказалось, упустил при заправке танкер «Ленинград».
И надо же такому случиться — по закону подлости — они немедленно намотались на наш винт. К радости моряков «очищение» прошло благополучно да и акульи плавники вблизи корабля не появились.
В Средиземном «Жданов» опять вернулся к своим прямым обязанностям. На нем работал КП 5-й эскадры под командованием контр-адмирала Волобуева, вплоть до делового захода в Порт‑Саид. В те времена обычно при заходах морякам платили бонами — 20 или 22%, но в этот визит денег экипаж так и не увидел...».
После возвращения в Севастополь, 9 августа, в самые короткие сроки были демобилизованы те старшины и матросы, которые выслужили свой срок плюс и добавочные два месяца. В первых числах сентября прошел осенний сбор-поход Черноморского флота. В ходе них крейсер участвовал в состязательной артиллерийской стрельбе на приз Главкома ВМФ. Отстрелялись удачно, заняв первое место на флоте и второе — в ВМФ СССР.
С 14 по 16 сентября КРУ находился в Новороссийске, где проходили торжества по случаю 30‑летия освобождения города от немецко-фашистских захватчиков и присвоению городу звания Город-Герой. Крейсер стоял в порту у пассажирского причала, там. где ныне стоит его собрат по серии 68-бис — крейсер-музей «Михаил Кутузов». С конца октября по последнюю декаду декабря провел докование в том же Новороссийске».
Как дополнение к вышесказанному — другие фотографий того года.
5 июля встреча в Тунисском проливе с авианосцем США CV-67 John F. Kennedy, а позднее с артиллерийским крейсером «Springfield», на котором находился походный штаб 6-флота.
БПК «Красный Крым» частенько находился в нашем охранении. Припоминается и рандеву с подводной лодки, с которой пришлось срочно снять больного и переправить его на крейсер.
Деловой заход в тогда прифронтовой Порт-Саид прошел 25-27 июля.
29 июля День Военно-Морского флота СССР. Построение по Большому Сбору. Командир 5 эскадры контр-адмирал Волобуев, ст.матрос В. Бушуев с другом. 12 точка в территориальных водах Египта.
После возвращения вновь в Севастопольской бухте
На торжествах в Новороссийске и доковании.
Начиналась же эта Боевая служба этой «шапкой» — протестом дембелей...
В статье использованы фотографии — Алиева, Алексеева, Бушуева, Гордеева, Гумарова, Катцина, Леонова, Левандовского с БПК «Скорый», Ожерельева, Филатова.
Подготовил В. Арапов, октябрь 2009 года